Из года в год и день за днем
Я с любопытством неустанным наблюдаю
Людей, спешащих на паром,
Хотя давно уже я знаю,
Зачем и кто куда спешит,
В проходе движется забитом,
Все эти лица, типажи
С их национальным колоритом.
Здесь всех народностей и рас
Невообразимое смешение,
На палубах скопление масс
Похоже на столпотворение:
Вот там китаец тыкает в Айфон,
Проходит мимо мексиканец ,
В чалме индус стоит, в панаме
Худой чернеет африканец.
Оранжевый монах читает мантру час,
Малыш в коляске изнемог в зевоте...
Шумит студентов пестрый класс,
Бесцветный пассажир кино глазеет на лэптопе.
Там парочка целуется украдкой,
Косяк косячит обормот,
Турист на рюкзаке с палаткой
Решает нерешабельный кроссворд.
Девица скучная из камешков браслет
Вертит в паромном скучном магазине,
Потом кладёт его, раздумчиво берет
Берёт, смотря на отражение в витрине.
Те дамы были у друзей на свадьбе:
Судачат о еде и качестве гостей,
Мужья их в политическом угаре
Почти сцепились после чтенья новостей.
В углу галдит, играя, детвора,
Родители кричат, что меру знать пора,
Пытаются угомонить уж ошалевших чад.
Напрасно все — лишь нарастает буйный гвалт,
Но, вдруг, все тонет в мощном звуке:
Предупреждении о встрече иль разлуке —
Паром гудит и гулом будит
Невыспавшиеся берега.
Что ж, публика плывет, кто по делам,
Кто отдохнуть или куда душа прикажет,
Но, непременно, в ресторан
Мой заглянет и что-нибудь закажет.
— Эй, человек! А можно побыстрей?
Лечу. Лицо в услужливой улыбке:
Стюард по-рангу что лакей.
В буфете клацанье ножа
О зубья кровожадной вилки
Встречают булочку и чай.
— Примите «Континентальный завтрак»!
Сгрузив приборы, невзначай
Смотрю на расписание на завтра:
По плану все и как всегда —
Паром идет без опоздания,
Минуя счастья острова,
Без остановок по-желанию.
Мы к «Черной гавани» плывем,
Не встретив бурь и осложнений:
Здесь иногда бьет в скалы шторм —
Сегодня — небеса в благоволенье.
В фойе дежурный пианист
Мурлычет, расплетая тему джаза.
Зовет наверх натуралист
Смотреть китов и разных птиц.
Открылась панорама
На горы дальние и материк
Через пролив зеленоводный.
Теченью помогает легкий бриз —
Он надувает парус лодки гордой,
Идущей курсом поперек
Махине моего парома.
Лениво, для порядка — не в упрек,
Паром опять дает гудок,
И мы расходимся, не проронив ни слова.
Я на посту и ночь, и день,
Без выходных и пересменок.
От солнца яркого обычно прячусь в тень:
Люблю я звезды, неба серого оттенок.
Я здесь и там
Хозяйским взглядом
Смотрю по трапам и углам.
Несу на мостик кофе. Браво
Докладывает мне рапорт капитан.
Я слушаю, чуть веки опустив,
Киваю в знаке одобрения
И вновь спускаюсь к пассажирам вниз,
Оставив наверху распоряжения.
Не часто, но бывает иногда,
Что кто-то в поисках контакта,
Пытается мне заглянуть в глаза,
Но безуспешно: никогда
В ответ я не смотрю, лишь деликатно,
Сказав прощения дежурные слова,
Показывая, что неотложные дела
Зовут, ускальзываю меж столов обратно
Туда, где посторонним хода нет.
Возможно пассажирам это странно,
Но каждый может свой иметь секрет.
Есть, несомненно, что скрывать
В глазах моих от праздных взглядов:
Там правда — та, которую принять
Лишь можно, глядя в обрамлениие окладов.
Вы думаете: штатный официант
Вам блюда с аккуратностью подносит
И позже недобитый провиант
В тарелках на компост уносит,
Хорошего желает дня,
И живо отвечает на вопросы?
Неведенье — блаженных райская земля,
Где ангелы не отбирают папиросы!
Паромщик я! И с незапамятных времен
Переправляю по воде то стада, то народы.
Когда-то у меня был утлый челн —
Теперь вожу огромные паромы.
Я здесь поставлен, чтоб знаменья ниспускать
И знание беречь, что смертным скрыто,
Поток желаний тихо подправлять
И помнить, что для вас потеряно, забыто;
Хранить любовь от бездны тяготения,
В которой нет ни света, ни тепла,
И жизнь даруя, ограничить время,
Смысл превнося в теченье бытия.
Сегодня в плаванья начале,
Как только были все швартовы отданы,
Я видел, что по борту справа
Вы целенаправленно шли
К корме. И там, вдруг оцепенев у края,
Не видя никого, кто мимо проходя
Вниманьем вашим завладеть желая,
Кивал, захлопнувшись в себя
Вы вниз смотрели завороженно,
Не слыша звуков, оглушенно,
Рукою стиснув поручень, как меч
В бою, где призрачна победа.
С тревожных нервных хрупких плеч
Шарф ускользал, подобно снега
Оттенка блеклого бескровные белели губы,
В ушах колокола звенели медью, трубы
Крушили сердце, как стену Иерихона,
И мысль одна по кругу снова, снова
Неслась бегущей по волне:
Бесцельный бег остановить в прыжке.
— Я знаю: вас, как заговор, тревожит,
Как древний морок, ворожит
И днем, и ночью постоянно гложет
Желание узнать, что там лежит
Под тонкой пленкой натяжения,
В которой растворилась глубина,
Предчувствие другого продолжения,
Иного, нежели мошенница-судьба
По карте раздала из меченой колоды.
Хотя мы не были знакомы,
Послушайте: я вечность море бороздил,
И нету тайн таких, чтоб в толще воды
Сокрыть могли. Поверьте: там лишь ил
Погибших кораблей лениво порошит остовы.
Их мачты, словно брошенных могил
Кресты, торчат, тревожа рововность дна.
И... это все. И тщетно падшая душа,
Нырнувшая туда, безумию поддавшись,
Во тьме кромешной оказавшись,
В сметении пытается найти иль дверь или окно
Из места, где нет выхода иль входа,
Где известью осело неоформленное зло,
Где осознанье, что покой, свобода
Незначащие здесь ничего слова,
Всплывает вверх в подобье пузырька
Последнего отчаянного вздоха
И схлопывается, чтоб исчезнуть навсегда.
Друг мой, там — ничего, там — пустота.
Там нет ответов, продолжения,
Нет боли, право, но и облегчения нет,
Как, в прочем, и прощенья, искупленья,
И мой вопрос, ужель такой побег
Вы здраво рассудив себе уготовали?
Не знаю, что вы там себе навоображали,
Копаясь в хламе рухнувших надежд,
Иль просто вы свой разум потеряли,
Внимая проповедям ряженых невежд:
Торговцев страхом в обещании рая?
Я вам могу дать полный эпикриз,
Взамен же лишь прошу: не надо вниз
Смотреть и огражденья прут
Душить. Да, отойдите вы от края!
И, кстати, как вас там зовут?
Прекрасно!
Вы знаете, здесь что-то холодит:
Туман промозглый тихо наползает,
И как-то местных чаек крик
Невольно к меланхолии склоняет,
Так что пойдемте лучше внутрь.
Конечно я не друг, но мог бы быть приятель,
И в качестве таком я пригласил бы заглянуть
(Не беспокойтесь — я не банальный завлекатель)
В каюту для особенных клиентов.
Накапаю вам что-нибудь из медикаментов
Или в бокал налью багрового вина,
Подушки кину на кушетку
И вы, оттаяв в волнах мягкого тепла,
Шарф уложив на табуретку,
Отчалите неспешно в море сна.
Пока идем мы, должен вам сказать,
Что есть большое заблужденье,
Чтоб кто-то мог без разрешенья
Сходить с парома или через борт сигать.
Купив билет и выбрав направленье,
Не в праве вы уже решать,
Сменить ли точку назначенья.
Сюда прошу.... И в виде уведомленья
Скажу: иллюзия, что можно выбирать.
Сюда теперь...
Вам выпал шанс со мною осмотреть
Парома тайное, другим неведомое, чрево.
Здесь можно руки отогреть
На трубах у котла, а также смело
Плеснуть в лицо из рукомойника водой —
Смыть дня дурное наваждение.
Сквозь дрожь в машинном отделеньи
Вдруг ощутить, как возгоняет пар огонь,
Сжечь в жаркой топке жалкое отребье
Фальшивых грез — несбыточных химер!
Вам нужен сон, а после — пробуждение,
Чтобы понять, где жизнь, где тлен,
Чтоб различать, где зерна, а где плевел
И свет найти, когда светильник догорел,
И чувствовать, как старика фландрийца пепел
Стучит в груди, - так завещал Костер.
Вам чаша полная, чтобы испить, налита,
И искушения плод уж приготовил змей,
Познанья дерево терновником увито
С шипами кровоточащих потерь.
Сквозь тернии и горькие утраты,
Ошибки, что не смыть, не затереть,
В долгах без невозможности оплаты,
В разлуке, что немыслимо терпеть,
Вам — смертным, позднее приходит понимание,
Что ценно в этом мире, а что — нет.
И вот тогда, во исполнение желаний,
Я высылаю вам в один конец билет.
И расписавшись в получении,
Закрывши дверь, забывши ключ,
Вы в непреклонном устремлении
Не в силах развернуться иль свернуть,
Спешите вниз, куски теряя
Ушедших дней и лет, и зим,
В безмолвие ночи´ вступая,
Роняете разлезшийся ватин
Годов на пристани, дождем омытые, ступени.
Подобно старой кофте, время
Распущено и смотано в клубок,
И снова из него подслеповатый бог
Узор причудливый готов вязать,
Теряя суть среди событий.
В предвосхищении немыслимых открытий,
В предчувствии, что можно, наконец, летать,
Когда еще не ожил мертвенный восток,
Взбежите вы по трапу в легком платье,
Уже на палубе, замешкавшись, на счастье
Пошлете поцелуй воздушный в даль,
Где город спит, укрытый в шаль
Туманов синих, предрасссветных.
Я буду ждать в фойе.
Паром отчалит незаметно,
Отвязанный от Ариадны нити.
Мелодия Орфея к Эвридике
Пройдет, качаясь по струне.
Свечей колышущееся пламя
В бокалов тонких отразится гранях,
Бросаясь в танец на стене.
Мы будем здесь одни,
Спокойно руки положив
На белоснежные стола покровы.
Луна укажет тусклым светом створы
Таинственого древнего пути.
Земля отчалившая будет исчезать
В слияньи темноты, воды и неба.
Без слов начнется тихая беседа.
Смотря в открытые глаза,
Я буду, как поэт, читать
Всю вашу книгу: строфы, главы,
Лист за листом, листая неспеша,
Деяниям, покрытым пеплом или славой,
Пометки ставя на неровные поля.
Закончив чтенье, перевернув страницу,
И книгу бережно закрыв,
Я буду знать, с какой мечтою слиться
Хотели б вы, за горизонт уплыв.
И, следуя старинному обряду,
На воду лодку я спущу,
Весло возьму и пятидольными гребками
В туманной дымке поплыву,
Чтоб вас доставить в призрачную бухту,
Где время отдано безмерному песку,
Где птицы перламутровому утру
Хвалу поют, а кипарисы льют смолу
В прозрачный воздух, встав стеною.
И вы почти невидимой рукою,
Опущенной небрежно за кормой,
Поднятые к поверхности волной,
Вдруг безмятежным счастьем полны,
Черпнете звезд упаших сонмы,
И рассветет восток зарей.
Куском разбитой амфоры античной,
Осколками распавшись на воде,
Что было позади — без цвета, апатично
Падет на дно лежать в небытие.
А впереди в сиянии лучистом
С поднятою в приветствии рукой,
Вас будет ждать с улыбкой чистой
Тот, кто любил вас всей душой.
Теперь же спи, дитя,
Кладу я сон вам в руку:
До пристани довольно далеко.
Морфей возьмет вас на поруку,
Взмахнув плаща волшебное крыло.
Спокойно спи. Иссякло и ушло,
Растаяло все беспокойство дня.
Отдайся колыбельной звуку:
Пусть песня унесет тебя.
(Паромщик сидит у кушетки, держа за руку девицу, и тихо поет на шотландский мотив.)
Был сад оставлен для меня
Давным-давно, давным-давно.
За ним широкие поля
Простерлись далеко.
А ветер лепестки кидал
В открытое окно,
В листве о счастии шептал,
Что сквозь сирень ушло
Куда-то в лес, за поле, сад,
Где земляничный дух,
Бродить средь сосен, невпопад
Смеясь беспечно вслух.
Из сада выйдя, побежав
К откосу у реки,
Под липой старою, припав
К земле среди травы,
Я слушал голос, что манил
Куда-то далеко,
Где летний дождь траву косил,
Где тихо и тепло.
И вняв ему, я вдаль пошел
По пыли босиком,
Но счастья так и не нашел —
Вернулся в сад и дом.
Принес я ягод туесок
И крынку молока.
Когда в саду шум листьев смолк,
Зажглась в ночи звезда.
И захотелось сладко спать,
Забраться в сена стог.
Я счастье мог бы вечно ждать,
Но устоять не смог:
Заснул я, руки положив,
На дерево стола,
Глаза уставшие закрыв
До самого утра.
Сквозь дрему сладкую и сон,
Как-будто за стеклом,
Я знал, что что-то в дом вошло
И село за столом
В веснушках, перьях в волосах,
Со съехавшим платком,
С улыбкой в озорных глазах
И смеха полным ртом.
И в чашку ягод положив,
Добавив молока,
Сидело счастье, все забыв,
У моего стола.
Погладив ветром мне лицо,
Разгладив верх вихра,
Шептало тихо мне оно:
«А я тебя нашла!»;
Чтоб уберечь волшебный сон,
Склонилось надо мной,
Укрыло шелковым платком,
Храня ночи покой.
Когда ночной туман ушел,
Лучом пророс восток,
Я на плечах своих нашел
Твой шелковый платок.
И больше счастье никогда
Я не искал, не звал:
Ведь найден был я им тогда,
Когда уже не ждал.
Мы ходим с счастьем поутру,
Где земляничный дух,
В сосновом пахнущем бору,
Читая мысли вслух.
И в чашку ягод положив,
Добавив молока,
Со счастьем пьем его вдвоем,
До самого до дна!
***
Мисс, мисс, пожалуйста, проснитесь!
До «Черной гавани» осталось несколько минут,
И если вы пешком, то к выходу поторопитесь,
Там толчея уже, не дай вам бог — помнут!
Надеюсь, что вам было в развлеченье
На остров к нам проделать на пароме путь!
Желаю вам в прекрасном настроеньи
Счастливо погулять и с пользой отдохнуть!
Наш городок слывет культурною столицей:
Искусство любит, поплясать и спеть,
И дорожит любой заморской птицей,
Что может к нам случайно залететь.
Вот тут брошюрка. Может интересно?
Оркестр в театре местном будет выступать.
Молва идет, что посещение престижно:
Известный дирижер, билетов не достать!
Народ, что к музыке эстетски чуткий,
От нетерпения готов сойти с ума:
Произведенье написал какой-то русский
Про остров мертвых, «Лиль де мар».
Я знаю — тема не из веселых,
Но я иду, и есть еще билет.
Пойдемте вместе! Мест свободных,
Я думаю, уже в продаже нет.
И не сочтите льстивым комплиментом:
В вас что-то есть: в глазах, в лице...
И если предложение мое уместно —
Давайте вместе приобщимся к красоте!
А после можно завернуть в кафе:
Живая музыка, немного джаза —
Люблю я пианиста там — любая фраза
Звучит его на услаждение душе!
Найдется столик у окна.
Смотря в прекрасные глаза,
Я буду вам стихи читать
О месте, где сливаются, земля, вода и небо.
Завяжется неспешная беседа.
И мир вокруг, вдруг, станет исчезать.
Свечей горящих трепетное пламя
В бокалах тонких преломится гранях,
Бросаясь в танец на стене.
Вот карточка моя...
Я буду ждать в фойе!
On the route from Swartz Bay to Tsawwassen and back,
2019