Чумного года заболевшего столетья
Мгновений списывает долг секундомер,
Неслышно в вакууме архангелов предместья
Скрипят шарниры ржавые небесных сфер.
Под сводом северным полярное сиянье
Знамением кислотным всполыхнет,
А на экваторе муссонном наказаньем
Дождь под ситар контрапунктирно льет.
Чуть прислонившись к мередиану,
Я с запада закатного через ночной восток
Смотрю, как ты на среднерусскую поляну
Идешь, трамбуя параллель, закутавшись в платок.
Дождь капает, снежинки тихо вьются,
Ночь черная спокойствием стоическим полна.
Над тучами дурачатся, поют, смеются
Архангелы и мелют в их амбаре жернова
Муку, как удобренье, щедро просыпая
Ее на мыслей слабонервных огород.
И, вдруг, фейверк - спиралью вверх взрастает,
Как боб, обманщик - Новый год!
Я знаю наперед его все обещанья,
И грош тем обещаниям цена:
Он балабол, без воздержанья
В обжорстве, в возлиянии вина,
В прекраснодушности речей
Для эклектичного электората,
В котором пламя Герострата
Лизнуть шутих желает фитилей...
И все же в эту ночь светлей:
Горят огни на лапах новогодней елки...
Возьму портрет любимой с книжной полки,
Поставлю бережно на стол.
И, руки положив на воображаемые плечи,
Мы в путь последний день и вечер
Проводим, тихий разговор
Под чай с конфетами ведя
Про тех и сех, и все и вся,
Про трансантлантическое сообщенье,
Про йогу и траволеченье,
Про инь и янь, про то и се,
Про то, что раз в год можно все!
А завтра вновь неопределенно
Наступит утро непреклонно,
И будем мы, как заведенно,
Дню новому давать черты.
И вновь тоска, чума, мосты
Горят под Лондоном и башни клонит,
Как в Пизе, красного Кремля:
Лед тронулся и двинулась земля,
И не проехать больше на печи.
Возьму ситар, а ты санскрит учи!
__________________